Перед рассветом

Сайдулла Кожабаев

Сайдулла Кожабаев
ФОТО: © Андрей Лунин

В прошлом году Alageum Group отметила свое 25-летие ребрендингом – стала Alageum Electric. Международную регистрацию бренда трансформаторостроители провели еще несколько лет назад в Швейцарии. Не без приключений – регистраторам показалось, что логотип слишком похож на мерседесовский, разбирательства продолжались год, но Alageum свое отстоял. Что уж там померещилось швейцарцам – на рисунке ясно виден краешек солнца и луч, пробивающий тьму. Потому что «алагеум» по-казахски – это такое время суток, сразу за которым начинается рассвет.

А началось все в ноябре 1997 года, когда Сайдулла Кожабаев купил контрольный пакет предбанкротного Кентауского трансформаторного завода (КТЗ). После развала СССР бывшая «дочка» Минского электротехнического завода имени Козлова была акционирована, позже приватизирована руководством, но дела не пошли. Новый хозяин выбрал бизнес-модель, которая, кажется, не имеет аналогов в Казахстане – за эти четверь века компания ни разу не выплатила дивиденды на акции. Вся прибыль до сих пор реинвестируется в перевооружение, расширение и строительство новых заводов.

«Если бы в тот период я не принял решение реинвестировать в технологическое развитие, то, наверное, у КТЗ была бы совсем другая судьба. На момент приобретения контрольного пакета там был освоен выпуск лишь трансформаторов среднего напряжения до 10 кВ, и то не полная линейка, – вспоминает Кожабаев. – Когда в 1998 году я объезжал крупные государственные предприятия, пытаясь найти заказы, многие усмехались: «Вы до сих пор живы?». Теперь мы на своих заводах выпускаем продукцию напряжением от 0,4 до 500 кВ и мощностью до 500 МВА, а Казахстан больше не нуждается в импорте любых трансформаторов – мы закрыли линейку».

Бизнесмен рассказывает, как к нему в прошлом году приезжали представители Новолипецкого металлургического комбината, монопольного поставщика трансформаторной стали на постсоветском пространстве: «Когда-то они без предупреждения могли резко повысить цену, хотя по их же российским законам как монополисты не имели права поднимать более чем на 3% в месяц. Мы, естественно, с ними судились. А тут приехали и сказали: «Господа Аlageum Electric, мы с вами будем дружить, так как по итогам 2021 года вы являетесь самым крупным потребителем в СНГ, а с выходом на полную мощность вашего Петропавловского электротехнического завода (запущен в 2021 году. – Прим. ред.) за вами вообще никто не угонится». (Тут следует пояснить, что исторически крупнейшими производителями трансформаторов на постсоветском пространстве были Россия и Украина – именно там размещались электромашиностроительные кластеры, включавшие помимо заводов НИИ, вузы и проектные бюро.)

Заводы мечты

С Кожабаевым нас познакомил хозяин Алматинского вентиляторного завода Марат Баккулов. Тогда, в январе 2017-го, мы обсуждали животрепещущий вопрос: способно ли казахстанское машиностроение с помощью госпрограмм, на фоне падения нефти и тенге, все-таки вырваться из амплуа «исчезающей натуры» с долей 0,2% ВВП или время уже упущено? Машиностроители уверяли, что, если государство и общество осознают наконец, что нефтедоллары не могут заменить компетенций, – вполне. Тогда у Alageum было четыре завода – Кентауский трансформаторный, Алматинский электромеханический, небольшой завод по ремонту электрооборудования в Бишкеке и свежепостроенный Уральский трансформаторный.

Сейчас, спустя пять лет, в группу входят пять больших заводов, девять вспомогательных, отдельный электромонтажный трест, собственный проектный институт. Жемчужина в короне – шымкентский завод Asia Trafo, «проект мечты», выпускающий трансформаторы и шунтирующие реакторы высокого напряжения до 500 кВ и весом до 480 тонн – впервые в истории Центральной Азии. «Мы благодарны правительству и фонду «Самрук-Казына» за кредит доверия – никогда в Казахстане подобное не производилось, но они нам поверили, заказали, и сейчас эти машины прекрасно работают. В 2021 году мы поставили в KEGOC три комплекта шунтирующих реакторов на 500 кВ и мощностью 500 МВА. В 2020 году, когда строилась вторая ветка линии Север – Юг через Семипалатинск и Талдыкорган, шунтирующие реакторы закупались в Испании по $7 млн. Представляете, каждый весит 480 тонн, и их приходилось везти из Европы. А мы оперативно произвели и сами доставили до клиента. Буквально на той неделе заключили контракт еще на один», – гордится Кожабаев. Реакторы получились еще и значительно дешевле – преимущества локализации.

Самый «свежий» завод группы – Петропавловский электротехнический – за год заработал 3 млрд тенге, отправив 98% своей продукции на экспорт. «В 2022 году мы не запускали новых проектов, решили отдохнуть, – говорит Кожабаев, но вдруг вспоминает: – А, нет же, запустили же в июле в Уральске производство пластинчатых радиаторов! Это радиаторы для охлаждения масла в трансформаторе. Раньше мы закупали их в Европе и Шанхае, потому что никто в СНГ их не производит. В прошлом году приобрели линию и наладили выпуск, и это уже положительно сказывается на себестоимости конечной продукции. Раньше приходилось везти 5–6 тыс. км, а это гофра, внутри пустоты: логистика выходила сложной и дорогой. Сейчас идет отработка технологии и качества, на следующий год планируем экспортировать».

ФОТО: © Андрей Лунин

В предпоследнюю нашу встречу в 2021-м Кожабаев жаловался, что в долларовом выражении доходы компании с 2014 года так и крутятся в районе $300 млн, несмотря на ежегодное освоение новых проектов и рынков. Но в 2022 году Alageum Electric наконец обогнал девальвацию и взял этот барьер – выручка 193,2 млрд тенге, или $407 млн, рост за год – аж 40%. «На рост выручки положительно повлияли запуск завода в Петропавловске, новой продуктовой линейки – пластинчатых радиаторов в Уральске, и рост выпуска мощных электрических машин в Шымкенте напряжением 220–500 кВ. Нам повезло, что во время пандемии крупные потребители не могли выезжать к своим традиционным поставщикам (по большим трансформаторам на словах не договоришься, такие машины надо смотреть на месте), и им пришлось размещать заказы на отечественном предприятии. В частности, к нам обратились металлурги – ERG, «Казахмыс», KAZ Minerals. Трансформаторы для плавильных печей требуют особого подхода – должны выдерживать большие нагрузки. Мы наладили не только производство, но и ремонт этих сложных электрических машин, зарекомендовали себя с хорошей стороны, заказчики довольны», – рассказывает бизнесмен. Кроме того, по его словам, после Январских событий и провозглашения президентом программы реформ «Справедливый Казахстан» вдруг проснулись патриотические чувства и у других крупных отечественных потребителей, раньше предпочитавших импортные поставки.

Недропользователи и в целом крупный бизнес только выигрывают от перехода на отечественное электрооборудование, уверен Кожабаев. Во-первых, экономятся расходы на логистику; во-вторых, клиент получает полную гарантию и сервисное обслуживание; в-третьих, качество соответствует лучшим мировым аналогам. «Конкурентная среда дает о себе знать – мы постоянно совершенствуемся, – подчеркивает собеседник. – Модернизируем, обновляем технологический парк, покупаем высокотехнологичное оборудование. Кроме того, мы всегда рядом. Если вдруг что-то случилось, даже не по нашей вине – не так подключили, транспортировали, – мы обязательно откликнемся. Пусть понесем небольшие затраты, зато лояльность клиента повышается в разы. Казахстан, хоть и большой территориально, но все друг друга знают, и все 25 лет мы ежедневно работаем на повышение имиджа и репутацию своего бренда». А конкурировать Alageum Electric приходится с такими грандами машиностроения, как ABB, Siemens, Schneider Electric.

В 2022 году существенно вырос вклад строительного подразделения группы – АО «Электромонтаж». «Самый шок все испытали в 2021-м, когда в один момент более чем вдвое подорожал черный металлопрокат. Многие предприятия обанкротились, ушли с рынка. И теперь к нам обращаются массово заказчики, просят участвовать в их конкурсах – мы не только производим 90% оборудования для энергетики, но также проектируем и монтируем под ключ», – объясняет Кожабаев.

Война и логистика

Однако внутренний рынок электротехнического оборудования в целом невелик. «Емкость рынка Казахстана составляет 6000 штук, а мы производим 40 000 штук в год. В 2022 году наш экспорт вырос на 43%, что составляет в суммарном выражении более 30 млрд тенге», – говорит Кожабаев. Некоторые предприятия Alageum фактически работают только на экспорт. Расширилась география – в минувшем году на карте продаж помимо постсоветской части Евразии и азиатских стран появился Европейский союз. «Мы впервые поставили оборудование в Венгрию. В планах – развитие экспорта в Восточную Европу и страны Балтии», – рассказывает бизнесмен.

ФОТО: © Андрей Лунин

На Венгрию у Кожабаева большие планы не только в части продаж – надеется сделать эту страну форпостом группы в западной части Евразии. «Мы там рассматриваем покупку профильного завода, одного из крупнейших в Восточной Европе. Компания, которая им управляла, обанкротилась, и несколько лет завод не работает. Три года уже ездим, переговоры идут тяжело. Венгрия граничит с Украиной, и у них почти нет визовых сложностей, примерно как у нас с Узбекистаном и Кыргызстаном. В Украине же сейчас все разбомбили, в первую очередь уничтожают объекты генерации, подстанции. Это все надо восстанавливать, у них огромная потребность в больших трансформаторах, а они изготавливаются не менее полугода. Всемирный банк, Европейский банк выделяют им деньги на восстановление, но европейская продукция, аналогичная нашей, вдвое дороже. Они хотят наше, мы им всегда поставляли. С начала войны все остановилось, нынешняя логистика – через Каспий, Азербайджан, Грузию – вдвое дороже и дольше», – объясняет собеседник. Пока долю Украины удалось разместить в странах Южного Кавказа – Азербайджане, Грузии, Армении. На рынке Центральной Азии самым проблемным стал туркменский рынок – потребность большая, но торговать приходится через бартер – нет конвертации.

Война сильно сказалась на условиях работы производителей трансформаторного оборудования, и не только в вопросах логистики. «Это же как цепная реакция – война вызвала энергетический кризис, тот – инфляцию и так далее. В Европе из-за этого начался сбой поставок комплектующих, материалов и оборудования. Если раньше по оборудованию они брали ответственность поставить в течение 12 месяцев, то сейчас просрочка составляет шесть-восемь месяцев», – сокрушается Кожабаев.

С Россией, где Alageum закупает половину сырья и комплектующих для своих электромашин (эти расходы составляют 50% себестоимости), в начале войны тоже возникли проблемы – попадание под санкции тамошних банков остановило платежи. Этот момент более или менее отработали – начались проблемы с комплектующими. «Мы у них всю жизнь покупали алюминиевый провод с эмалевой изоляцией. Сами тоже производим, но мало, всего 30% от потребности. Из-за санкций им перестали поставлять из Европы лак, а своего у них нет. Потом они правдами-неправдами где-то взяли, но цена поднялась на 50%. Хорошо, что в Узбекистане как раз наладили производство этих проводов – начали покупать оттуда. Правда, качество немного хромает, зато они продают на 15% дешевле. Поэтому мы теперь вынуждены купить две линии за $3 млн и расширить свое производство, общие затраты составят $5 млн. Но это окупится в течение пяти – максимум шести лет. Зато сами будем изготавливать по себестоимости, а это на 30–35% ниже нынешней цены», – говорит бизнесмен.

Премиум-уровень

Но самый главный «проект будущего» для Кожабаева сейчас – СП с австрийской ASTA Energy Transmission Components, которая намерена построить завод между Алматы и Кунаевым, где правительство планирует открыть индустриальную зону с льготным налоговым режимом. ASTA – мировой производитель высококачественного транспонированного провода из меди, ведущий поставщик для изготовителей трансформаторов и генераторов. «Мы у них покупаем транспонированный провод для наших больших трансформаторов. Это такой плетеный провод с лаковой и бумажной изоляцией, всего 10 лет назад появилась эта технология. Кроме того, они производят провода для электромобилей, а это рынок будущего, – объясняет собеседник. – И вот они на нас вышли с предложением о создании СП, в январе будем подписывать меморандум. Их привлекают наши дешевая электроэнергия, дешевая рабочая сила и обилие катодной меди. Нас интересует освоение кабельного производства, алюминиевой и медной катанки, алюминиевых и медных шин – мы очень много этого покупаем. Только внутренний кабельный рынок – порядка $400 млн, из них $300 млн импортируется, это хорошие деньги». Кроме того, СЭЗ дает освобождение от налога на прибыль и НДС на 24 года. «Такого Клондайка нигде сегодня нет, во всяком случае поблизости», – отмечает Кожабаев. Предварительная стоимость проекта – $200 млн.

Будущие партнеры сделали Alageum еще одно заманчивое предложение – купить 10% глобальной ASTA Energy Transmission Components. В своем сегменте ASTA занимает 20% мирового рынка и 40% европейского, а в числе ее постоянных клиентов – ABB, Siemens и General Electrics. Кажется, для Кожабаева это предложение из серии тех, от которых невозможно отказаться.

Однако такой «марафон» требует непрерывного притока заимствований – рентабельность в машиностроении сильно отличается от добывающей отрасли или, скажем, сферы IT. «Да, уровень долговой нагрузки у нас достаточно высокий, но пока через банковскую оценку рисков проходим и погашаем свои финансовые обязательства в установленный срок», – оптимистичен Кожабаев.

Его одержимость освоением все новых и новых продуктов, желание затащить в Казахстан производство всего, что имеет отношение к энергетическому машиностроению, не всегда находит понимание у окружающих. «Честно говоря, в какой-то период я устал. Вы же знаете, какая у нас среда была последние 20 лет. У каждого чиновника свой интерес. Есть такая русская пословица: «Каким бы ни был огурец, попадая в рассол, он становится соленым». За 30 лет в Казахстане лучше всего научились распиливать бюджет и выводить деньги за границу. Но это же предательство своей земли, своих родителей, своих предков. Если ты можешь, но не помогаешь развитию, росту своего народа – это подлость. Пусть я всю жизнь в долгах, 25 лет работаю на банки, но моя совесть чиста. Я все-таки верю, что у нас будет Жана Казахстан, и готов делать для этого все, что в моих силах», – рассуждает Кожабаев.

Наука vs тои

Беспокоит его лишь то, что дыра оказалась слишком обширной. «Пример Украины показывает, что самое важное для страны – продовольственная, оборонно-промышленная и энергетическая безопасность. А мы даже пистолета не производим, чтобы отпугнуть кого-то. Казахстан должен срочно повышать свою независимость в этих направлениях», – уверен собеседник.

По его словам, за прошедшие 30 лет в стране построены и реконструированы сотни крупных проектов на сотни миллиардов долларов. «Например, строительство завода по производству полипропилена, реконструкция НПЗ, нефтехимических предприятий, газотурбинных станций – все это выполнялось генподрядчиками из Китая, США и «КазСтройСервисом». При этом приоритет отдавался иностранным компаниям, которые в проектах закладывают дорогое зарубежное оборудование, не учитывались возможности местных производителей. Управлять проектами тоже приглашали временных иностранных инженеров. Все это привело к отсутствию развития местных кадров. Если ситуацию не изменить, то мы и через 100 лет будем видеть ту же плачевную картину, что сейчас. За три десятилетия не создано ни одной отечественной инжиниринговой компании, способной проектировать и возводить крупные наукоемкие проекты, не подготовлены специалисты, которые смогли бы предоставить комплекс услуг «из одних рук» и выполнять EPC-контракты (под ключ. – Прим. ред.). В «КазСтройСервисе» на таких проектах работали индийские инженеры: да, продвинутые, но они получили свои деньги и уехали», – эмоционален Кожабаев.

ФОТО: © Андрей Лунин

По его данным, в Казахстане планируется строительство новых генерирующих активов, в том числе путем заключения EPC-контрактов. Фондом «Самрук-Казына» в рамках приоритетных направлений планируется реализовать 14 проектов на общую сумму более 9 трлн тенге. «К таким поектам необходимо привлекать казахстанские компании. Все иностранные технологии должны заходить через местные компании, которые и должны выступать генподрядчиками. Они также должны взращивать кадры. Повышая потенциал местных компаний, в будущем мы сможем уменьшить зависимость от услуг иностранцев», – убежден бизнесмен. Сейчас же, говорит он, лучшие технические кадры не находят себе применения и уезжают из страны.

Беспокоит главу Alageum и состояние отечественной науки. «У нас нет связи науки и бизнеса, а без этого не будет развития, перспективы. Инновационная деятельность должна получать достаточное финансирование, а наука – коммерциализироваться. В 2021 году на развитие науки государством было выделено более 100 млрд тенге, но, к сожалению, мы не видим особых результатов». По мнению собеседника, правительство совместно с отечественными производителями должно определить приоритетные направления и на их основе организовать технопарки с выделением бюджета на обучающее оборудование и предоставлением мест для закрепления полученных знаний на практике. «Примером эффективной реализации такой политики является финская модель образования, где одна из главных задач – наращивание объема практики и создание новых образовательных программ в кооперации с другими участниками проекта. Посмотрите, всего за пару десятков лет финская экономика переориентировалась с природных ресурсов на наукоемкое производство, а мы 30 лет готовили сплошных юристов и экономистов», – горько иронизирует Кожабаев. Он также считает, что неплохо было бы возобновить программу «Лидеры конкурентоспособности – национальные чемпионы», доработав ее в части расширения инструментов поддержки, включив туда подготовку кадров, гранты на трансферт технологий, создание R&D-центров, гранты на автоматизацию производства, развитие НИОКР, приводя в пример госпрограмму Южной Кореи «300 проектов мирового класса».

Сам бизнесмен тоже пытается это делать в рамках своей группы. «Мы в 2012 году в Кентау открыли политехнический колледж (Казахско-немецкий политехнический колледж при КТЗ. – Прим. ред.). Готовим там специалистов на основе дуальной системы образования. Лучших учим на инженеров, компания полностью покрывает все расходы. На сегодня мы выучили в университетах Казахстана, России и Украины более 50 наших выпускников. Учитывая сложность и наукоемкость машин высокого напряжения, производимых на Asia Trafo, мы привлекли высокооплачиваемых специалистов из Европы, России и Украины, которые обучают местные кадры прямо на заводе», – рассказывает Кожабаев. На новый завод в Петропавловске кадры были привлечены по программе переселения «Юг – Север», перевезены 70 семей из южных областей, для которых построен дом, в каждой квартире – встроенная бытовая техника и мебель.

Собеседник согласен с точкой зрения, что Январские события во многом были обусловлены резким социальным расслоением и тем, что низы долго не могли иным способом докричаться до верхов. В 2021 году на КТЗ тоже была забастовка, рабочие протестовали против новой системы оплаты труда. «Мы сразу отреагировали, собрав рабочую группу, и выяснили, что рабочие правы. В итоге повысили тарифные ставки нормы выработки для рабочих со сдельной оплатой труда, и средняя зарплата увеличилась в 2021 году на 22%, в прошлом году – на 41%. Сейчас она составляет 305 000 тенге, а производительность труда за два года выросла на 65%. Таким образом, выгода оказалась обоюдной – рабочие благодаря забастовке добились справедливой зарплаты, а компания – хороших финансовых показателей. Так что этот кейс оказался полезным для всех», – резюмирует Кожабаев. Единовременная выплата при рождении ребенка в Alageum Electric составляет 400 000 тенге (государственное пособие в РК составляет 38 МРП, или около 120 000 тенге, в 2022 году). В минувшем году КТЗ получил премию «Парыз-2022» в номинации «Лучший коллективный договор».

Сегодня, по мнению Кожабаева, перед Казахстаном стоит задача по построению нового общества: «Я твердо убежден, что настоящий патриотизм заключается в профессионализме. А профессионализм невозможен без знаний. Никакой прогресс невозможен без знаний. И здесь нам важно понимать, что казахстанскому обществу необходимо научное возрождение. Хотелось бы, чтобы казахстанцы стали известны этим настолько же, насколько мы известны плохими примерами – неуместно пышными тоями. Кстати, наверное, единственный плюс пандемии – мы стали скромнее и бережливее».

Кентауский трансформаторный завод (Туркестанская область)

ФОТО: © Павел Шелковенко

Производит силовые масляные и сухие трансформаторы 10, 20, 35, 110 кВ мощностью до 80 000 кВА, подстанции различного типа исполнения (ОРУ, КРУ, ЗРУ, ОПУ 35, 110 кВ), низковольтные и высоковольтные ячейки, вакуумные выключатели ВВ-АЕ-12 на 6–10 кВ и др.


Год покупки: 1997


Штат: 1300 чел.


Выручка (2022 г.): 42 млрд тенге

 


Алматинский электромеханический завод (Алматы)

ФОТО: © Павел Шелковенко

Производит электротехническое оборудование классов напряжения 0,4–35 кВ.


Год покупки: 1999


Штат: 295 чел.


Выручка: 11 млрд тенге

 


Уральский трансформаторный завод (ЗКО)

ФОТО: © Александр Куприенко

Производит распределительные трансформаторы и высоковольтные ячейки классов напряжения 6, 10, 35 кВ.


Год запуска: 2015


Инвестиции в проект: $25 млн


Штат: 350 чел.


Выручка: 17 млрд тенге

 


Актауский трансформаторный завод (Мангистауская область)

ФОТО: архив пресс-службы

Производство электротехнического оборудования классов напряжения 0,4–35 кВ.


Год запуска: 2017


Инвестиции в проект: $12 млн


Штат: 190 чел.


Выручка: 3,4 млрд

 


Asia Trafo (Шымкент)

ФОТО: © Андрей Лунин

Производство силовых трансформаторов, автотрансформаторов, реакторов, КРУЭ, ОРУ классов напряжения 110, 220, 500 кВ, мощностью до 500 МВА.


Год запуска: 2019


Инвестиции в проект: $80 млн


Штат: 365 чел.


Выручка: 20 млрд тенге

 


Петропавловский электротехнический завод (СКО)

ФОТО: архив пресс-службы

Производство электротехнической продукции напряжением 6–10 кВ.


Год запуска: 2021


Инвестиции в проект: $15 млн


Штат: 220 чел.


Выручка: 3 млрд тенге

 

: Если вы обнаружили ошибку или опечатку, выделите фрагмент текста с ошибкой и нажмите CTRL+Enter
1030 просмотров
Поделиться этой публикацией в соцсетях:
Об авторе:

Орфографическая ошибка в тексте:

Отмена Отправить